Келдыш М.В. Творческий портрет по воспоминаниям современников. – М.:Наука, 2002. – С. 29-33 Гурий Иванович Марчук,
80 лет тому назад родился выдающийся математик, механик, будущий президент Академии наук СССР Мстислав Всеволодович Келдыш. Вчера, если бы он был жив, ему исполнилось бы ровно 80 лет. Но жизнь так сложилась, что он сгорел на самом нужном витке своей большой, многообразной и очень полезной для всех нас жизни. Благодарная Академия никогда не забудет имя Мстислава Всеволодовича Келдыша, своего президента. Мстислав Всеволодович был замечательным математиком. И приходится удивляться, что в те далекие годы, когда он в основном занимался самыми абстрактными проблемами математики, - теории функций и т.д., - он нащупал, нашел такую область математики, которая уже требовала внимания ученых и фундаментальной науки, и без которой в общем-то теперь не мыслимо развитие целой отрасли не только дифференциальных уравнений, но и других ветвей математики. Я имею в виду теорию несамосопряженных операторов. Первые замечательные теоремы, теперь уже классические, были сформулированы и доказаны Мстиславом Всеволодовичем. Затем это взяли на вооружение его ученики, а через некоторое время убедились, что задачи во всех проблемах аэродинамики, гидродинамики, механики, теории климата требуют привлечения теории несамосопряженных операторов. Может быть, одной из первых таких проблем, которая была сформулирована к тому времени и получила решение, была задача Пуанкаре. Задача Пуанкаре впервые продемонстрировала, что несамосопряженные уравнения играют исключительную роль, потому что здесь совсем другая топология, совершенно другая качественная теория. И все это нужно было учесть при решении. Мы глубоко чтим заслуги Мстислава Всеволодовича как выдающегося математика. Конечно, его активная работа на посту президента Академии наук в течение 14 лет повлияла на то, что некоторые математические вопросы, которые были в заделе у Мстислава Всеволодовича, не получили развития лично у него. Но большая школа его учеников, коллег, товарищей продвинули вперед математические знания в этих направлениях. Отделение математики Академии наук всегда высоко ценило математические труды Мстислава Всеволодовича. Его знают в математике как первоклассного теоретика, заложившего основы новых направлений в этой науке. Но он, кстати, был не только математиком. Его знают также и механики. Я думаю, что многие здесь присутствующие, те, которые работали вместе с Мстиславом Всеволодовичем, или работали в других местах, помнят, как до войны активно дискутировалась теория вибраций самолетов, как появилось малоизвестное понятие "флаттера". За эту проблему брались многие выдающиеся гидромеханики. Келдышу, пожалуй, первому удалось продвинуть теорию флаттера наиболее сильно. Конечно, это был труд коллектива, так как такие крупные проблемы не решаются в одиночку, без семинаров, дискуссий и т.д. Это была, пожалуй, первая практическая работа крупного государственного масштаба, которая показала, что фундаментальная наука, если созреет какое-то серьезное направление, способна понять и решить проблему. Вы знаете, что в Великую Отечественную войну мы вошли с хорошими самолетами, без флаттера, без прочностных и других критических параметров в самолетостроении того времени. Мстислав Всеволодович был избран президентом Академии наук в очень трудное время. Появились две государственные проблемы, от решения которых зависела жизнь нашей страны: это - атомная энергия, освоение атомной энергии, атомный щит, и вторая - освоение космического пространства. Я думаю, что если говорить о роли Мстислава Всеволодовича в науке и о влиянии его на авторитет Академии наук, то нужно вспомнить именно эти две большие проблемы. Они, конечно же, создали славу нашей Академии как такому отряду ученых, который способен, если нужно, сконцентрировать свои силы и решить любую задачу. Выдающиеся результаты, полученные Мстиславом Всеволодовичем, Игорем Васильевичем Курчатовым и Сергеем Павловичем Королевым, вместе со своими сотрудниками, подняли авторитет науки в нашей стране. Мстислав Всеволодович, какую бы практическую работу он ни вел, не уставал указывать на то, что необходимо развивать фундаментальную науку, потому что широкие фундаментальные исследования - это средство, с помощью которого можно поднять и решить крупные проблемы. Я хочу вспомнить одну историю. В 1972 году Национальная Академия наук США в лице президента Ф. Хендлера пригласила М.В. Келдыша и наших академиков познакомиться с лучшими центрами Соединенных Штатов Америки. Это был первый официальный визит нашей Академии в Америку, поэтому ему придавалось большое значение. В этой группе вместе с президентом М.В. Келдышем были академики А.М. Прохоров, Ю.А. Овчинников, И.М. Макаров, я и С.Г. Корнеев, начальник иностранного отдела АН СССР, который помогал нам продвигать протокольные вопросы и очень многое сделал. В то время, когда мы приехали в США, было опубликовано сообщение, что Нобелевский комитет Швеции присвоил премии по биологии, кажется, трем иностранным ученым. Мстислав Всеволодович опечалился. Настроение его резко упало, и он спросил Юрия Анатольевича: "В чем дело? Вы знаете этих лауреатов?" - "Конечно, мы работаем с ними вместе". - "Почему же они получили Нобелевские премии и почему наши ученые не были удостоены? Узнайте, пожалуйста. Ведь мы сейчас много средств вкладываем в молекулярную биологию, и генетика уже поднялась с колен в ряде институтов Академии наук. В чем дело?" Через некоторое время Ю.А. Овчинников докладывает, что он переговорил с американскими учеными и результат таков. Идеи, за которые были получены эти Нобелевские премии, были высказаны одновременно нашими учеными. Но, во-первых, у американцев разрешение приборов в экспериментах на порядок выше, поэтому число экспериментов сокращено в 10 раз. А во-вторых, у них результаты обрабатываются на компьютерах в течение одной недели, а мы их обрабатываем в течение полугода. (А в то время компьютеры и у нас уже стали входить в жизнь.) Этим, во-первых, было подтверждено высокое реноме советской науки, а во-вторых, было понятно, что мы отстаем из-за отсутствия хороших приборов и компьютеров. Несколько позже, когда Владимир Александрович Котельников, создавая общесоюзную Государственную программу научно-технического прогресса и его социальных последствий, копнул глубже, - какими потенциальными и материальными ресурсами обладаем мы и какими США, то оказалось, что фактическое их соотношение 1:7. Такова была реальность. Надо сказать, что Мстислав Всеволодович этому не сразу поверил. Я помню, - хотя он уже неважно себя чувствовал, - он попросил Владимира Александровича еще раз проверить эти выводы вместе. И с логарифмической линейкой в руках он убедился в том, что нашей Академии нужна значительно большая материальная поддержка со стороны государства, чем она имеет. Но общество таких денег Академии не выделяло. Общество еще до этого не дозрело. Мстислав Всеволодович был очень озабочен тем, что фактически ничего не может сделать для Академии, чтобы она заняла достойное место в нашем обществе и в мировой науке. И его непопулярное в то время решение оставить пост президента во многом было обусловлено этим обстоятельством, наряду с тяжелой болезнью, которая все время подтачивала его силы и сильно ослабила его потенциал. Мы должны помнить Мстислава Всеволодовича как замечательного ученого и как прекрасного президента. Это очень трудная работа и огромная моральная ответственность быть президентом. Мстислав Всеволодович сгорел на работе, но оставил нам очень много ценного. Оставил авторитет Академии наук, поднятый на недосягаемую высоту. Два крупных прорыва: в области атомной энергии и в области космоса, сделанные в части математического моделирования и вычислительных методов под руководством Келдыша, создали Академии престиж и славу отряда фундаментальных ученых, который способен для общества сделать большое дело. Я хотел бы, кроме огромной благодарности от нас, сказать, что Мстислав Всеволодович отдавал науке и Академии всего себя, всё свое время. Были ли у него какие-то другие интересы и увлечения, которые его поддерживали? Воспоминания многое добавят. Я же могу сказать об одном большом увлечении Мстислава Всеволодовича - это классическая музыка. Когда мы приехали в США и стали планировать свое очень ограниченное свободное время, Келдыш сказал: "Пойдем на концерт Симфонического оркестра Леопольда Стоковского", - гастроли которого проходили в этот момент в Вашингтоне. Когда же мы приехали в Нью-Йорк, мы пошли на концерт в "Карнеги-холл". То есть, он жил наукой и ее заботами, а настоящий отдых получал от классической музыки. Имя Мстислава Всеволодовича Келдыша увековечено в названиях научно-исследовательского судна, малой планеты солнечной системы, кратера на Луне, площади в Москве и созданного им Института прикладной математики, где в Мемориальном кабинете-музее с любовью хранятся и собираются документы, рассказывающие о нем. Ему установлены памятники-бюсты на Аллее героев и Миусской площади в Москве, в Риге; памятные доски на зданиях, где он жил и работал. Дела его навечно остались в научных трудах и в этапах пути, пройденного страной, да и человечеством в целом. Память о нем бережно сохраняется всеми, кому посчастливилось знать его лично и работать с ним. Золотая медаль имени М.В. Келдыша, учрежденная Академией наук СССР, вручается за выдающиеся научные работы по прикладной математике и механике и теоретические исследования по освоению космического пространства. 11 февраля 1991 г. | |||||
| |||||
